Салим, саля, Саша...Вчера Ярославль простился с Александром Галимовым
Добавлена: 14.09.2011 09:42
Источник: "Советский Спорт"
Пять дней православные несли свечи в свои храмы, католики – в свои, мусульмане молились в мечетях, иудеи – в синагогах. За то, чтобы один общий Бог не призывал бы к себе так быстро Сашу Галимова. Не помогло. И вчера люди крестились после молитвы имама на кладбище. За упокой души Александра. Или Салима. И плакали. Слезы одинаковы у всех.
ОН – СВЕТЛЫЙ…
Я тоже вспоминал Бога вчера утром, когда хабаровский и без того не самый быстрый пассажирский тащился до Ярославля семь часов вместо четырех. Туман можно было брать в руки, из него появлялись угрюмые маршрутки, ни одна из которых не хотела везти на «Арену-2000». Так уж вышло, что я запомнил только позитив этого города. Даже мартовскими снего-дождевыми неурядицами. Теперь же густой саван просто прибивал к земле.
Афиши у стадиона били наотмашь: «Локомотив». Абонементы сезона-2011/12». Было бы все в порядке – смело поверх них разместился бы с гастролями Вениамин Смехов. Кто в сентябре в Ярославле помнит о давным-давно раскупленных сезонках? Но теперь плакаты гастролеров-артистов жмутся вокруг этого ярко-красного пятна с эмблемой «Локомотива».
Жмутся и люди у центрального входа. Не поднимают глаза на стену, куда ночью добавили еще один портрет в траурной рамке. Галимов вернулся.
– Саша, что же ты так скоро, мы бы, ей-богу, еще подождали, – щуплый парень закрывает лицо шарфом «Локомотива».
Но Саша уже там. Где забивал решающие шайбы, где балагурил с ребятами, где не раз звучала его фамилия, подхваченная радостным ревом. Который день тут тихо.
На стену «Арены-2000» неведомый одноклассник Галимова прицепил школьную фотографию с надписью: «9А. Выпуск-2000». А рядом – портрет. Словно в фотоателье Саша пошел сниматься на какой-то документ. Белая рубашка, галстук. Да фотографу надоело бороться с настырным клиентом: «Перестаньте улыбаться, так на документы не снимают!» – «Да почему я должен перестать-то? У меня, например, все просто отлично, чего и вам желаю». Плюнул мастер, да и снял, как есть. Сам, мол, будешь разбираться…
Но ведь он такой всегда. Со всех фотографий смотрит это галимовское «чего и вам желаю». Даже с той, что стоит теперь перед его гробом. Он закрытый, как и у всех остальных ребят. Но немного другой. Светлый.
ТРИ ЧАСА РЕКВИЕМА
В начале девятого утра открывают двери, и люди снова, как и три дня назад, начинают входить с цветами. Опять они идут сюда, собирая остатки сил, чтобы поверить в кошмар: мы идем на любимый стадион не болеть, а хоронить. В восемь утра на улице желающих проститься с Галимовым не больше трех сотен. Но все три часа, что продолжается церемония, поток не иссякает.
«Похоронить как положено, до заката солнца», – эти слова произнес в понедельник вечером Саидгерей Галимов, Сашин отец. Он взял трубку. Он не сорвался и не заплакал. И все объяснил. Он и сейчас держится, хотя отлично видно, чего это ему стоит. Врачи по несколько раз выводят с арены то мать, то жену Галимова. Но и они выдерживают три часа реквиема перед гробом сына и мужа.
С мест для родственников поднимается мужчина, держа на руках ребенка. Неужели дочь Александра? «Нет, племянница. Дочку брать не стали. Извините, ребенок сейчас уснет…»
Разговаривают шепотом бывшие хоккеисты «Локомотива», мэр Ярославля, молодежная команда в полном составе, губернатор области…
Даже когда приходит время для последних слов, их подбирают с огромным трудом. Долго не говорит никто. А пронзительнее всех – Илья Горохов, не один сезон поигравший в «Локомотиве».
– Он похоронил своих ребят. И только после этого ушел сам.
СКОРБИМ ВСЕ ВМЕСТЕ
И снова Ярославль гудит паровозным и сотнями автомобильных гудков. Кортеж пробирается на кладбище «Чурилково», где с давних времен рядом покоятся православные и мусульмане. Одни по левую руку от входа, другие – по правую.
За Сашей не поспеть, но вдруг как по волшебству тормозит «девятка». Услышав адрес, молодой парень без слов кивает на сиденье. Мы молчим всю дорогу, догоняя кортеж, втискиваемся между машинами неподалеку от входа. Идем между могил, каждая вторая из которых заросла травой в человеческий рост.
Вокруг свежевырытой могилы – толпа. Многие не видят караул с винтовками, а потому вздрагивают от полетевшего в небо орудийного залпа. Гимн России на духовых.
Могильщики в парадных костюмах. Черных и мятых, многим явно не по размеру. Нелепы так же, как все происходящее. Сашу опускают в гробу. Хотя я читал, что это вроде не в мусульманской традиции.
– Главное, чтобы сам покойник был завернут в саван, – слышу позади себя ответ. – А гроб должен быть без обивки и украшений. Между прочим, у православных тоже раньше так было. Только в советское время стали делать по-другому.
К выросшему холмику подходит худощавый молодой человек в плаще, имам ярославской соборной мечети. Начинается мусульманская молитва.
– Вы уточнили мусульманское имя Александра перед молитвой, – обращаюсь после церемонии к священнику.
– Да. Он – Салим. Или Саля (ударение на последний слог. – Прим. ред.). Александр – Саля. Так у нас часто бывает.
Имам Ромазан неспешно направляется к выходу. А под березой остается лежать Человек. Александр, Салим, Саля… какая разница? Человек, который доставлял радость всем своей игрой и своей улыбкой. Вот он и сейчас смотрит на всех с фотографии:
«А что вы плачете-то? Я же вам сказал: все будет хорошо…»
P.S.
В понедельник вечером удалось опознать еще одну жертву трагедии – защитника Павла Траханова. Его похоронят завтра в Москве на Востряковском кладбище в 10.00.
Комментарии:
+0
спасибо за статью
Шёл дождь,
А как ты думаешь, чьи это были слёзы?
Не тучки плакали на этот раз,
А плакали все мы.
Молились за тебя, но было поздно.
Ведь если б кто из нас предвидеть мог
Такую страшную беду,
И знать, что жизнь настолько уж несправедлива,
Мы бы просили у небес не упокоить вас в раю,
А взлёт и мягкую посадку
МАЛЬЧИШЕК ИЗ ЛОКОМОТИВА...........
ОПЯТЬ СТОЮ,ПОНУРИВ ПЛЕЧИ,
НЕ ОТВОДЯ ЗАСТЫВШИХ ГЛАЗ:
КАК ВКУС У СМЕРТИ БЕЗУПРЕЧЕН
В ОТБОРЕ ЛУЧШИХ СРЕДИ НАС!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.