Номер 9. Борис Майоров
Добавлена: 16.04.2012 09:55
Источник: Фарид Бектемиров, "Чемпионат.com"
Спартаковская "девятка" до сих пор внушает уважение любому мало-мальски знакомому с хоккеем. Рассказываем о легендарном форварде и известном комментаторе.
Братья Майоровы, Борис и Евгений, были близнецами во всём: по-братски делились победами, титулами, голами. Даже номерами делились, чтобы никому не обидно было. Оба успели поиграть и под седьмым, и под девятым номерами. Борис был "девяткой" в "Спартаке" и "семёркой" в сборной, а Евгений – наоборот. Но в рамках нашей "номерной" рубрики мы расскажем только об одном из них – о более титулованном и успешном.
Однажды Борис Александрович на вопрос, что он считает основным в своей спортивной жизни, ответил: "Любовь к хоккею". И эти слова полностью отражают его постоянное стремление к игре и радость от неё. Возможно, именно это внутренне чувство привязанности к своему спорту, клубу, товарищам и называется знаменитым "спартаковским духом". Неутолимая жажда игры помогла Майорову стать не просто большим мастером, а одним из величайших советских хоккеистов в истории.
"Хоккей он любил истово, — говорил о нашем герое Анатолий Тарасов. — Никогда не сидел на скамейке спокойно — рвался постоянно в горнило борьбы. А когда выпускали мы его на лёд, не выходил — вылетал как на крыльях. Был азартен и самолюбив — уступать не хотел никому и ни в чём. В том числе и арбитрам — хоть удаляли арбитры Бориса довольно редко, но, по-моему, ни разу в жизни он с их решениями не согласился".
Будущий двукратный олимпийский чемпион и многократный победитель первенств мира родился 11 февраля 1938 года. Родился не один – его брат-близнец Евгений впоследствии также стал знаменитым хоккеистом и завоевал всё золото мира, но успехи Бориса были куда заметнее. Его называли величайшим спартаковцем, болельщики красно-белых боготворили гениального хоккеиста, и он платил им великолепной игрой.
Он подходил своему клубу, как любимая клюшка подходит к крепкой руке, и никогда не давал повода усомниться в своей преданности. Свою первую медаль он получил задолго до попадания в спартаковскую основу – ещё в школе. Тогда это была серебряная медаль, но со временем он познал и вкус золота. На матчи с принципиальными соперниками – "армейцами", динамовцами – Майоров настраивался как на последний бой, а в сборной легендарная красно-белая тройка была незаменима.
Первым серьёзным испытанием для братьев Майоровых и Вячеслава Старшинова стал чемпионат мира в Швейцарии в "космическом" 1961 году. Борису и Евгению было тогда по 23 года, а Вячеславу — всего 20, но в сборной все они уже числились в лидерах – перед ними трепетал сам Тарасов, партнёры признавали их мастерство, а соперники провожали угрюмыми взглядами. Ещё бы, на счету этой связки — три шайбы в победном поединке со шведами (6:2), ещё три — в проигранном бою с чехословаками (4:6), а сам герой нашего рассказа стал самым результативным игроком турнира. Он забил семь голов и отдал десять голевых передач, но примерить тогда ему удалось только бронзу чемпионата.
"В игре он любил получить шайбу на ход от защитника и, быстро разыграв её с партнёрами в средней зоне, атаковать соперника на вихревой скорости. И всё это делал Борис не только страстно, но и удивительно красиво, что не могло не импонировать зрителю", — рассказывал о нём Тарасов. Говорят, что именно из-за Майорова на футбольных стадионах болельщики тоже стали кричать "Шай-бу! Шай-бу!" Любители "Спартака" таким образом поддерживали знаменитого хоккеиста, выходившего на футбольное поле.
Борис Александрович был настоящей движущей силой своей тройки. Защитники всего мира знали, что, когда шайба попадает к этому быстрому, манёвренному форварду, над воротами сразу нависает серьёзная угроза. После поражения в 1961-м три чемпионата мира подряд (включая и Олимпиаду-1964) Майоров и его постоянные партнёры не сходили с высшей ступени пьедестала. Однако затем Евгений Майоров перестал попадать в сборную, и в легендарной тройке его место кратковременно занимали разные хоккеисты.
Полностью сработаться с Майоровым и Старшиновым не сумел никто, однако мастера, зачастую ворчавшие на именитых новичков, были настоящими профессионалами и не позволяли меняться стилю тройки, кто бы в ней ни выступал. Как и раньше, у ворот соперника плелись знаменитые спартаковские кружева, которые разбрасывали чужую защиту по бортам. С уходом Майорова из большого хоккея от того фирменного стиля не осталось и следа. Мастерство Старшинова позволило ему ещё трижды стать чемпионом мира, но для сохранения славных традиций одного Вячеслава Ивановича оказалось мало.
Капитан "Спартака" имел весьма внушительную статистику забитых шайб. За 400 игр в чемпионате Советского Союза он забил 255 голов, а 50 матчей на первенствах мира и Олимпийских играх он отметил 30 шайбами. Борис Майоров был настоящим бойцом, тем, кого невозможно загнать в угол, потому что он сам нападает без перерыва и отдыха. Некоторые зарубежные арбитры считали его грубияном, но на самом деле Борис Александрович просто был очень эмоциональным. Провокации соперников, к сожалению, могли вывести его из себя, но удаления он компенсировал забитыми шайбами, да так, что обидчики-провокаторы уезжали со льда с ошарашенными лицами.
Интересной была и его футбольная жизнь. Всего дважды Борис Александрович выходил на поле за основную команду "Спартака". Случилось это на заре его карьеры, в 1961 году, и тогда красно-белые играли против "Пахтакора" и "Кайрата". Однако спортивное руководство страны, узнав о таком ходе тренерского штаба, организовало настоящую головомойку Николаю Старостину и Никите Симоняну, выпустившим на поле Майорова. "А если он травму получит или от хоккея отвыкнет, а у нас чемпионат мира на носу", — говорили чиновники. Старостину пришлось лишь подчиниться, хотя при личных встречах он не раз говорил Борису Александровичу: "Обидно мне на тебя смотреть, пропащий ты человек. А ведь каким футболистом мог стать!".
Все, кто хорошо знал Майорова, отмечали его необычайную самоотверженность. Ради общего дело он не жалел себя, но всегда очень бережно относился к партнёрам по сборной и клубу. В любую стычку, любое жёсткое столкновение он вступал без страха, но с улыбкой и азартом, как человек, который всю жизнь провёл на бушующем море, может прыгнуть в бурную речку. Как только Борис Александрович понимал, что команде тяжело, что ещё немного – и великая "красная машина" даст сбой, он становился истинным лидером, заряжал других на борьбу, подбадривал их. В самых тяжёлых ситуациях умудрялся вытворять хоккейные фокусы, после которых партнёры улыбались и радостно ехали отыгрываться или забивать ещё.
В нужный момент форвард мог забросить совершенно нелогичную шайбу или помочь друзьям в обороне, принять снаряд на грудь или вступить в силовую борьбу. А какие шикарные у него были передачи! Резкий и быстрый старт позволял Майорову вырываться на оперативный простор и создавать голевые ситуации буквально на пустом месте. Ну а если ему самому удавалось выходить на рандеву с голкипером, последний чаще всего был обречён – лёгкий финт, обводка, неуловимое движение кисти — и шайба отправлялась в сетку, как намагниченная. Часто нападающий бил без замаха, и вратарь просто не успевал среагировать на летящий в его сторону резиновый диск.
Тарасов утверждал, что, оставив лёд в 1969 году, Борис Майоров не устоял перед соблазном — ему, знаменитому хоккеисту в ореоле славы, предрекали большое тренерское будущее, обещали поддержку и доверие. Но на самом деле Борис Александрович далеко не сразу решил стать тренером. Выпускник Московского авиационного технологического института, он стал аспирантом и принялся за кандидатскую диссертацию, но вскоре понял, что к хоккею ещё не остыл, и вернулся. И если успехи Майорова на поприще наставника уступали игровым, то знаменитые эмоциональность и харизма никуда не делись, а, пожалуй, только развились и окрепли. С родным "Спартаком" он получил две медали чемпионата страны и два Кубка. Прошёл Майоров и через тренерскую работу в юношеской и взрослой сборных СССР. В своё время он даже возглавлял управление хоккея Спорткомитета Союза.
Уже в 90-е годы Майоров встал у руля финского клуба "Йокерит", приведя его в 1992 году к титулу чемпиона страны. Интересный путь наш герой прошёл и с дружиной "Таппара", выведя её с 11-го места на четвёртое. А вот вернувшись в Москву, Борис Александрович не стал продолжать тренерскую карьеру.
"Девять лет работы тренером — слишком большой срок, после четырёх-пяти любому тренеру не мешает сделать перерыв, чтобы осмотреться, оценить себя да и происходящее в хоккее со стороны, а потом можно и вернуться", — говорил он тогда. Однако эти слова не помешали Майорову стать генеральным менеджером сборной России, а затем и президентом городского хоккейного клуба "Спартак". Дополнительную известность Борис Александрович получил и в качестве комментатора на телеканале "НТВ-Плюс". В Зал славы ИИХФ нашего легендарного хоккеиста избрали в 1999 году.
Комментарии:
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.