"Потому что это было выше потолка…"

Добавлена: 28.09.2009
Источник: Екатерина Акопова, AllHockey.Ru

Игра со сборной Канады, на любом уровне, на любом турнире - это всегда противостояние двух великих хоккейных держав. Так будет в феврале в Ванкувере, так было в мае в Цюрихе, так было всегда, с тех самых первых встреч, когда-то потрясших весь хоккейный мир.

AllHockey.Ru продолжает рассказ о самых знаменитых играх сборных СССР и Канады, и на этот раз мы вспомним события тридцатисемилетней давности, первую встречу с канадскими профессионалами, вошедшую в историю под названием Суперсерия-72.

Своими воспоминаниями с нами поделился капитан той знаменитой команды, прославленный нападающий ЦСКА и сборной СССР, многократный чемпион мира и Европы, двукратный олимпийский чемпион, Борис Михайлов.

- Суперсерия 1972-го года стала первой встречей с профессионалами. С чего все началось?

- Два великих тренера и человека – Чернышев и Тарасов – были инициаторами этих встреч. Они ходили в ЦК партии, просили, чтобы дали разрешение. В то время сборная Советского Союза побеждала на всех чемпионатах мира, и для развития мирового хоккея нужна была встреча с сильными противниками. Эта проблема решалась где-то на уровне ЦК партии, и как только Брежнев дал разрешение, а это было в 72-м году, началась подготовка к этой встрече. Смысл этого, насколько я понимаю Тарасова и Чернышева, сводился к тому, чтобы дать новый толчок к развитию вообще мирового хоккея, потому что руководители НХЛ считали, что только в их Лиге играют сильные хоккеисты. И надо было доказывать, что и у нас в Европе есть хорошие игроки, которые способны украсить собой НХЛ.

В то время в сборной Советского Союза были собраны лучшие игроки того времени, так же как и в сборной Канады. Если вспомнить, у канадцев во всех линиях играли звезды НХЛ, чьи имена были на устах у всех, кто интересовался профессиональным хоккеем: Кен Драйден, брать Тони и Фил Эспозито, братья Фрэнк и Питер Маховличи, Стэплтон, Савар, в общем, была очень сильная команда. Не было только Бобби Орра. Он присутствовал, был с командой, но, к сожалению, у него был разрыв связок коленного сустава, и принять участие в играх он не мог.

- Что вы знали о вашем сопернике?

- О сборной Канады мы немного знали. Советский Союз был страной закрытой, и в нашей прессе очень мало писали о канадцах. Так, результаты – и все. Мы играли с ними на уровне любительской сборной Канады, обыгрывали их. Когда были в Америке, ходили смотреть на профессионалов. Но очень сложно сравнивать, когда сам не играешь против этих хоккеистов. Все газеты писали, что они обыграют сборную Советского Союза с двузначным счетом. И конечно, у нас был маленький мандражик, мы волновались, хотя и умели играть. И на первой установке, - шло собрание, подготовка к игре в Монреале, - руководитель нашей делегации Рогульский попросил нас крупно не проиграть. И действительно, когда началась игра, мы в течение трех минут пропустили две шайбы, орган заиграл похоронную музыку…

- Как сумели переломить ход встречи и выиграть?

- Забил хороший гол Женя Зимин. И вот тогда мы почувствовали: мы же тоже умеем играть! И в это время Всеволод Михайлович Бобров говорит: "Вы чего, ребята? Вы же не хуже их играете, играйте в свою игру". И мы стали играть. Потом забили вторую, третью, повели в счете. Мы играли в пас друг на друга, и у нас стало получаться. И мне показалось, да и не только мне – всем, что канадские профессионалы растерялись: как же так, русские умеют играть и побеждать? Мне кажется, они нас не считали серьезным противником. И когда мы первую игру выиграли 7:3, вот тогда уже они поняли, что действительно в Европе и в Советском Союзе играют в очень хороший, современный на то время хоккей. Там один корреспондент поспорил, что если канадцы проиграют, съест газету. И он действительно съел половину газеты. После первой игры они не пожали нам руки - ну это не их вина была, им просто не объяснили, что по международным правилам нужно после игры жать руки. Потом, конечно, извинились и сказали: "Как же я буду жать русским руку, когда они у меня деньги отобрали"? Это, конечно, шутка. Но действительно, это было так. Потом уже и в Торонто, и везде они жали руки, улыбались.

- Ко второму матчу их игра поменялась?

- Во-первых, у нас уже не было такого стресса, как бы ни проиграть. Мы выиграли, у нас душевный был подъем. У нас уже в голове сидело, что мы можем с ними на равных играть. А канадцы переживали: как же так, русским проигрывать, на своем льду. И когда мы вышли на вторую игру, будем честно говорить, они были настолько, можно сказать, отмобилизованы. Они выходили на такой бой: или сегодня в Торонто, или никогда. И они нас обыграли 4:1. Все закономерно, они сильнее нас сыграли, это надо признать. Потом мы переехали в Виннипег. Вот третья игра была равная. Мы и сыграли 4:4.

- Каждую игру вы играли в новом городе. Как вам понравилась страна?

- Честно сказать, когда такие поездки, времени всегда немного. У нас же тренировки, собрания, надо отдохнуть. Да и куда они повезут город показывать? В центр. Что смотреть? Магазин. Ну, мэр еще покажет там свою резиденцию. Я ничего плохого не хочу сказать, очень тепло встречали нас. Но мы воспитаны как были? Я все время сравниваю. Вот есть магазин в советское время. Две двери, но одна всегда была закрыта. А здесь приходишь, восемь дверей – и все открыты. Или вот мы прилетели, нам к трапу подали два автобуса. У нас в то время только "Икарусы" и "ЛАЗы" были. А тут приехали, два автобуса, и такие длинные. А мы все в один! Они нам говорят: "Да идите во второй", - а мы нет, мы все в один. И несколько машин стояло - для руководства. А руководители – с нами! Вот это у нас было такое воспитание. Но в HockeyCanada сделали все, чтобы наше пребывание там было запоминающимся. И Федерация хоккея Советского Союза тоже не ударила в грязь лицом, сделала все для делегации Канады, чтобы они почувствовали все внимание, гостеприимство, которыми наша страна всегда отличалась.

- Последнюю игру в Канаде вы выиграли 5:3. Помните ту знаменитую речь Фила Эспозито, когда он извинился перед своими болельщиками?

- Это было нормальное явление. Они думали, что они непобедимы, их так превозносили, и он правильно сделал, по-джентльменски сказав, что, мол, извините, но против нас играли хоккеисты, которые делают это не хуже нас. Может, дословно он так и не сказал, но все осознали, что просто так у сборной Советского Союза не выиграть. У нас и сейчас, допустим, команда хорошая и, если вдруг проигрывает, то на пресс-конференции тренер говорит: "Извините, наша команда сегодня плохо играла". Это знак уважения к болельщикам, которые платят деньги, поддерживают команду. Это джентльменский подход к делу…

- Какими вам запомнились канадские болельщики?

- Они разбираются в хоккее и любят его. И очень редко освистывают свою команду, очень редко. Если даже команда проигрывает, они не свистят, они просто аплодируют противникам. Когда в Монреале канадские профессионалы проиграли, они встали и стоя хлопали нам. И те, кто говорил в печати, что русских обыграем с двузначным счетом, стали уже писать о том, что в Советском Союзе умеют играть и там есть хоккеисты, достойные НХЛ. Это уже было признание корреспондентов, специалистов и публики. Не просто так говорят, что в Канаде спорт номер один – это хоккей. Они любят традиции, умеют их хранить. Они до сих пор помнят эти игры, у них столько записей, сюжетов – у нас столько нет. Канада чтит эти встречи, потому что это было выше потолка.

- В Советском Союзе болели гораздо тише…

- А вот вспомните, когда играли мы с канадскими профессионалами, кто был на хоккее. Там истинных болельщиков почти не было. Все болели, конечно, но если прокрутить запись, видно: все сидели в галстуках. А истинный болельщик, который может крикнуть, сказать что-то, в галстуке не ходит. Вот поэтому у нас была сдержанная реакция.

- С каким настроением вы летели в Москву после игр в Канаде?

- С настроением победителей. Не буду скрывать, все были уверены – и я в том числе, что сборную Канады мы дома обыграем.

- Перед московской серией игр была пауза в две недели. Что вы делали в это время?

- Нам дали два дня выходных. Потом нас собрали, и мы готовились на базе в Новогорске.

- После канадской серии тренеры внесли какие-то поправки в тактику, в стиль игры?

- Конечно. Нам сказали, чтобы в конце каждого периода были внимательны, потому что канадцы придают этому большое значение. Центральные нападающие на тренировках стали отрабатывать вбрасывания. Ведь что такое выиграть вбрасывание? Это означает взять инициативу в свои руки. Я бы не сказал, что мы готовились к силовым единоборствам, но некоторым упражнениям, например, работе в зонах было уделено внимание.

- Индивидуально к каким-то конкретным игрокам готовились?

- Нет. Только говорили, что надо внимательнее играть на пятаке с Филом Эспозито. Это относилось, в основном, к центральным нападающим и защитникам. А я играл крайним, нам было сказано, чтобы внимательнее играли в зоне обороны с их защитниками, не теряли их из виду, не давали подключаться к атаке.

- Что-то взяли у канадцев на вооружение?

- Затрудняюсь сказать, но мне кажется, именно Фил [Эспозито] придумал один приём, который потом Володя Петров у него перенял. Это выигрыш вбрасывания в зоне атаки не в сторону своей команды, а вперед - и самому тут же завладеть шайбой. Я помню, мы играли со сборной Чехословакии на Олимпийских играх 1976-го года, и Володя Петров выиграл вбрасывание, тут же отдал Валерке Харламову и тот забил победный гол. Мы в той игре проигрывали 2:0, победили 4:3 и выиграли Олимпийские игры. Вот это, мне кажется, Володя Петров взял на вооружение у Эспозито. Если вспомнить чемпионат мира в Латвии (в 2006-м году – прим.ред.), когда мы проиграли 3:4 и выбыли из борьбы, чешский нападающий так же забил нам.

- Первую игру в Москве вы выиграли 5:4, но затем трижды проиграли, уступив в итоге всего на одно очко. Почему так получилось?

- Во второй игре московской серии (которую наша сборная уступила 2:3 – прим.ред.) судья прозевал гол Володи Петрова, это отрицательно повлияло на игру, потом они драку спровоцировали, зная, что мы не очень любим драться. Там много нюансов… Но раз мы проиграли, значит, в каких-то компонентах игры мы были слабее. Не может быть никакого оправдания. Если человек проиграл, можно что угодно говорить. Вот что у них сильного было? Что мы пытались и пытаемся взять у них на вооружение, - это концентрация на протяжении всей игры, особенно во время концовки. Концовка первого периода, концовка второго и третьего. Они минут пять бьются, как будто у них только игра началась. У нас этого нет. Вбрасывание, работа на пятаке, полная самоотдача - это их козыри.

- Ведь решающую шайбу забили буквально на последних секундах…

- Ну, там не разобрались. Знаете, когда голова немножко в запарке, то всегда делаются ошибки. Когда человек в нормальном состоянии, он бы никогда этого не сделал. Но спорт есть спорт, он же непредсказуем. Не было полной концентрации на выигрыш, я так считаю. Думали, ну дома играем, площадка большая. Не получилось.

- Канадцы грязно играли?

- Они играли так, как они делали это в НХЛ. Мы считали, что они играют не грязно, а немножко грубовато. А у них такой хоккей был. Кроме того, особенно, когда мы играли в Москве, они провоцировали ведущих игроков.

- В шестой игре Кларк устроил настоящую охоту за Харламовым и все-таки преуспел, сломав нашему нападающему лодыжку.

- Я не думаю, что там была охота. Кларку сказали проследить, чтоб Харламов не забил и меньше владел шайбой, потому что он был виртуоз и звезда мирового класса. До сих пор об этом говорят. Я не думаю, что Кларк специально это сделал. Он понимал, что Харламов такой же профессионал, как и он. А если бы ему так ударили? Тогда, конечно, злость была на Кларка за то, что он сделал с Валеркой, а со временем это немножко отошло, повзрослели. Сейчас даже его спрашивают, он говорит: "Нет, мне никто задания не давал, так получилось". По жизни-то Кларк – неплохой человек. Хотя я с ним не общался, но читал о нем, о его поступках. Совсем плохой человек так бы не делал, как он.

Нам говорили: не ввязываться ни в какие потасовки. А если ввязываешься, то надо уметь драться. Но если я не умею драться, чего я буду клюшку бросать и с кулаками? Потом надо мною будут все смеяться. Если вон Валерка Васильев или Володька Петров могли постоять за себя, потому что они здоровые, то как мы с Валеркой Харламовым могли драться? Там же надо знать, как за майку взять, чтобы соперник не мог размахнуться. А они все это умели. Может быть, они это отрабатывали, у них же есть эти специалисты по дракам.

- Но в драку с Бергманом-то вы ввязались…

- Кто? Я? Немножко было, но я ж не кулаками. Понимаете, в чем дело: судья-то стал не его держать, а меня. А что я мог? Я мог только вот махнуть ногой. Хотя я понимал, что это неправильно. Но он начал меня бить, а у меня тоже характер есть! Я всегда был самолюбивый, не умел драться, но не мог стерпеть, чтобы меня били по лицу, а я не дал сдачи. Хотя я сожалею, что махнул ногой. Это было в пылу злости, потом я осознал, что неправ, но было поздно.

- Вы понимали, какой политический подтекст был у этого противостояния?

- Мы как-то об этом даже не думали. Может быть, вокруг игр и была какая-то шумиха, но нам не до этого было. У нас все мысли были: как сыграть, как выиграть, как не проиграть.

В Торонто нас хозяин команды приглашал к себе, всех троих. Но я – а я был старше и Валерки, и Вовки, - сказал, что мы советские миллионеры. А он сказал: "Извините, я не к тем людям обратился". Конечно же, они знали, сколько мы получаем на самом деле. Ну что я мог ответить? У нас и в мыслях такого не было. Что такое играть в то время за «Торонто»? Это нужно было остаться там, сбежать. А здесь – родители, семья…

- После поражения нагоняя от руководства не было?

- Нет, не было. Было вот что: Бобров сказал, что если мы Суперсерию выиграем, он будет добиваться, чтобы нам улучшили жилищные условия, машины дали – за наши деньги, конечно. После последней игры Всеволод Михайлович, придя в раздевалку, сказал: "Вы не захотели улучшить свою жизнь". И все…

Комментарии:

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.